(1) Анну Ан­дре­ев­ну Ах­ма­то­ву я знал с 1912 года. (2) то­нень­кая, строй­ная, по­хо­жая на роб­кую пят­на­дца­ти­лет­нюю де­воч­ку, Ах­ма­то­ва была про­ста и есте­ствен­на. (3) И ни на шаг не от­хо­ди­ла она от мужа, мо­ло­до­го поэта Ни­ко­лая Гумилёва, ко­то­рый опека её и под­дер­жи­вал во всём. (4) Эта была пора её пер­вых сти­хов и не­обык­но­вен­ных, не­ожи­дан­но шум­ных три­ум­фов.

(5) Про­шло два-три года, и в её гла­зах, в осан­ке и в об­ра­ще­нии с лю­дь­ми на­ме­ти­лась глав­ней­шая черта её лич­но­сти  — ве­ли­ча­вость. (6) Не спе­си­вость, не над­мен­ность, не за­нос­чи­вость, а имен­но ве­ли­ча­вость: «цар­ствен­ная», мо­ну­мен­таль­но важ­ная по­ступь, не­ру­ши­мое чув­ство ува­же­ния к себе, к своей вы­со­кой пи­са­тель­ской мис­сии.

(7) С каж­дым годом Ах­ма­то­ва ста­но­ви­лась ве­ли­че­ствен­нее. (8) Од­на­ко она ни­ко­гда не ду­ма­ла об этом. (9) Это вы­хо­ди­ло у неё само собою. (10) За все пол­ве­ка, что мы были зна­ко­мы, я не помню у неё на лице ни одной про­сти­тель­ной, мел­кой или жал­кой улыб­ки.